Мелитопольские медики угробили молодую девушку. Расследование
октября 5, 2016
В Мелитополе в конце сентября 2016 года от инфаркта прямо в приемном покое первой горбольницы умерла 26-летняя девушка. Пять дней врачи отказывались госпитализировать ее в стационар и ставили диагнозы один за другим, пока несчастная не скончалась.
Барбовалом по инфаркту
26-летняя Кристина Ткаченко почувствовала себя плохо 17 сентября. В тот день она осталась дома с двухлетним сыном.
— Это была суббота. Я уехала за покупками на рынок, — рассказывает мама девушки Елена Синявская. — Мы разговаривали с дочерью по телефону, когда она неожиданно сказала: «Мама, что-то мне плохо. Мне очень плохо». И тут же у Кристины отключился телефон. Было около полудня. Я запаниковала, кинулась вызывать скорую помощь. Спешно приехала домой. Дочь сказала, что у нее резко потемнело в глазах. Она вышла на улицу, ей не хватало воздуха. Ничего сверхъестественного Кристина не делала — просто взяла ребенка на руки. Когда я приехала, дочери стало лучше. Она попросила меня отозвать скорую. А потом часа через полтора ей опять стало плохо. Потемнело в глазах, была сильная боль за грудиной. Дочь жаловалась, что у нее вся челюсть немеет. Я сама медик и поняла, что это первый признак сердечной патологии. Я опять вызвала скорую. Доктор с ходу сказал: «Да тут инфаркт!» Но когда Кристине сделали кардиограмму, заявили, что с ней все в порядке. Давление тоже было в норме. Врач сказал накапать дочери барбовала. Я до вызова уже дала ей 20 капель барбовала и корвалтаб. Но доктор настаивал, что нужно накапать еще 40 капель. Мне было тревожно, я попросила, чтобы нас направили в больницу. Мне ответили, что в выходной там делать нечего — мол, на приеме один дежурный врач.На все мои вопросы врач сказал, что у дочери вегето-сосудистая дистония и посоветовал в понедельник идти к терапевту, — рассказывает Елена Александровна.
У девушки тем временем появилась дикая головная боль, ее тошнило. Облегчение наступило лишь после укола спазмалгона. Однако было оно недолгим — состояние опять стало ухудшаться.
Терапевт отправила…к окулисту
Кристина едва дождалась понедельника. Утром она сразу отправилась к своему участковому терапевту Дорофеевской.
— Врач послушала сердце дочери и, по словам Кристины, буквально подскочила со стула. Сказала, что слышит ужасные шумы и поставила в карте диагноз «порок сердца» под тремя вопросами. Дочь пожаловалась, что очень плохо себя чувствует и попросила направить ее в стационар. Врач видела, что Кристина еле стоит, но направление ей не дала. Вместо этого направила к невропатологу, вертебрологу, сказала сделать общий анализ крови и рентген шеи. Отправила даже к окулисту! Дочь попросила дать ей хотя бы больничный, но и больничного ей в этот день не дали! Ребенок мой пошел на работу, все сотрудники видели, что она была никакая. И отработала так весь день. На следующий день был ливень. Я всю ночь не спала — у меня было плохое предчувствие.Дочь лежала дома пластом, не могла встать. Я побежала к Дорофеевской по ливню сама. Встретила ее в коридоре. Буквально бежала за ней, умоляя дать больничный. И врач надо мной смилостивилась — выписала больничный на три дня по ОРВИ. Мол, за это время мы успеем обследоваться. Отправила нас на УЗИ сердца к Галине Карновской. Сказала, что установленные этим врачом диагнозы подтверждаются. Я не стала спорить.
В среду дочь пошла к вертебрологу в «зеленую» поликлинику. На прием мы ее привезли в 7.30, хотя начинался он в 8.00. Дочь была в очереди первой, просилась принять ее быстрее как медработника. Но приняли Кристину только в 9.40. Врач сказала: «Сначала я приму всех людей, которые пришли на массаж». На 13.30 дочь была записана на УЗИ. Я работала во вторую смену, когда Кристина позвонила мне прямо от врача и со слезами сказала: «Мама, приди в больницу, здесь все очень плохо». На УЗИ врач поставила диагноз: «Аневризма. Расслоение грудной аорты». Сказала, что сейчас же вызывает скорую помощь и что моей дочери требуется срочная госпитализация. Приехала скорая помощь и брать ее не хотела. При аневризме каждое движение опасно для жизни. Дочь должны были на носилках везти, а ее попросили идти своим ходом. И повезли в хирургическое отделение первой горбольницы.
Там врачи посмотрели на нее и ушли. Даже давления никто не измерял, сердце не послушал. А потом появилась санитарка с каталкой и приказала дочери раздеваться догола. Происходило это в приемном покое прямо в коридоре. Полный холл людей, а дочь просят догола раздеться! Она разнервничалась, начала плакать. Наклонилась снять обувь и начала хрипеть. Только и успела сказать: «Мне плохо». Рядом не было ни единого врача. Я выскочила в холл, принялась кричать, звать на помощь. Дочь умирала на моих глазах. У нее покрутило руки и ноги, начались судороги. Ее повезли в реанимацию, сказали, будут на ней резать одежду. Почему этого не сделали сразу? — рыдает безутешная мать девушки.
Кристина Ткаченко умерла 21 сентября в реанимации. Вышедший к ее матери доктор только и смог сказать: «Так должно было случиться…»
Угробили за 5 дней
Не успела Елена Александровна даже осознать, что случилось, как ей стали звонить… из ритуальных служб. По словам женщины, сотрудники похоронного бюро, расположенного у морга, и вовсе потребовали у нее 150 гривен за транспортировку дочери в морг. Сумму эту обещали «скостить», если она закажет у них похоронные услуги.
Около трех часов убитая горем женщина ждала вердикта патологоанатомов. Вскрытие задерживали врачи, не передававшие в патбюро историю болезни девушки. Когда же это все-таки произошло, патологоанатом сообщил, что причиной смерти Кристины стал острый инфаркт с разрывом сердца.
— Я 26 лет отдала медицине и никогда не думала, что мои же коллеги загубят мою дочь.
Моего ребенка угробили за пять дней! Убили своей халатностью совершенно здоровую 26-летнюю девочку, у которой не было совершенно никаких жалоб на плохое самочувствие. Все можно было предотвратить, если бы они направили нас в кардиологическое отделение в субботу или хотя бы в понедельник… — уверена Елена Александровна.
Погибшая Кристина Ткаченко и сама была медиком. Девушка работала медсестрой в Центре первичной медико-санитарной помощи № 2, была массажистом-реабилитологом. Еще недавно она радовалась полученному медицинскому образованию и строила планы на будущее. Воспитывала двухлетнего сына.
— Я сама сирота с 20 лет, у меня в жизни была одна отрада — моя дочь. А теперь ее нет. Нет ее, понимаете? Я не могу в доме находиться! Я ухожу из дома каждый день, потому что просто не могу здесь находиться! Я как зомби хожу — не могу ни пить, ни есть, ни спать! Я каждый вечер пью двойную дозу снотворного, чтобы хоть чуть-чуть поспать. И я не знаю, как мне выйти из этого состояния. Я закрыла комнату дочери. Я не могу туда заходить, у меня сердце разрывается, понимаете? У меня внук каждый день спрашивает, где мама и когда она вернется. Что мне отвечать ему? И как мне жить с этим? У меня жизнь прекратилась. Как будто половину меня отрубали. Что я скажу своему внуку? Ему два года, он даже мать свою не вспомнит в лицо! Как мне жить с этим? — рыдает убитая горем мать.
Нонсенс, но терапевт, так и не давшая погибшей направления в стационар, продолжает принимать больных. На своих рабочих местах находятся все медики, которые так и не поставили девушке правильный диагноз. Убитая горем мать Кристины намерена искать справедливость в правоохранительных органах и горздравотделе. Заявления туда она уже написала.
— Я хочу, чтобы виновные в смерти моей дочери были наказаны. Чтобы эти врачи больше никого не загубили. Кристина просила у них направление в стационар, я просила направление, но нам его не дали. Все круги ада мой ребенок прошел на ногах, до инфаркта ее довели. Я два года с этим терапевтом отработала в одной амбулатории, как она могла так отнестись к моему ребенку? Разве это по-человечески? Неужели так трудно было сразу направить ее в стационар, где ребенку моему в одном месте сделали все УЗИ и анализы? Ее бы прокапали, моя дочь была бы жива! — уверена Елена Александровна.
Отметим, что на проблемы с сердцем погибшая Кристина Ткаченко никогда не жаловалась. В детстве у нее диагностировали пролапс митрального клапана, но потом этот диагноз сняли. В халатности медработников уже разбирается горздравотдел. Его начальник уверяет: виновные в смерти девушки будут наказаны.
— Уже создана специальная комиссия, которая займется расследованием резонансного случая. В нее вошли специалисты-кардиологи, УЗИсты, терапевты, сотрудники станции скорой медпомощи. То есть специалисты всех служб, которые были задействованы в диагностике пациентки. До выводов комиссии я ничего сказать не могу. Но уверяю: работа комиссии будет объективной. Я лично это буду контролировать. Мы знаем маму девочки, она медработник со стажем. Знаем и саму девочку — она была хорошим специалистом. В этой ситуации никто никого прикрывать не будет. Если я замечу на любом этапе, что кто-то кого-то начинает выгораживать, я лично вызову в Мелитополь комиссию из областного департамента охраны здоровья. Возможно, в Мелитополе будет прецедент, но виновные будут наказаны, — заявил начальник горздравотдела Игорь Маслов.
Юлия Позднякова, Национальное бюро расследований Украины
