RSS

«Из колонны в 100 человек уцелели 14», — исповедь разведчика об обороне Дебальцево. 4 фото

апреля 28, 2015

Debalcevo7

 

Игорь Лукьянов (позывной Маклауд) Дебальцево видел разным — почти мирным, на грани катастрофы и за ее гранью. В первую ротацию в составе 25-го батальона территориальной обороны он провел там пять месяцев и уехал перед Новым годом. Когда две недели спустя вернулся назад, город был в окружении сепаратистов, и в кольцо ему пришлось прорываться, чтобы потом с боями и потерями из него выходить. Из колонны в 100 человек уцелели 14. Это было за день до того, как президент Порошенко по ТВ отчитывался о «плановом и организованном выводе частей» из Дебальцево.

Но об этом и войне в целом Маклауд рассказывает так же спокойно, как и о своей мирной жизни. Он не говорит о зверствах окупантов, а оценивает исключительно уровень их военной подготовки. Об убитых и раненых — тоже сухо: только цифры и даты. Единственное, что вызывает слабые эмоции — промахи украинского командования.

Лукьянов рассказал о том, с чего начинался «котел», почему он не верил, что город могут взять сепаратисты и что на самом деле происходило в Дебальцево, когда туда вошли российские оккупанты.

Наше Дебальцево

В Дебальцево попал случайно. В военкомате меня спросили: «В 25-ку пойдешь?». Я говорю, конечно пойду. Я ж воевал с ними. Позвонил ребятам в 25-ке, сказал встречать. А меня привезли в Десну (пгт в Черниговской области). Уже там понял, что путаница получилась с названиями: 25 батальон территориальной обороны «Киевская Русь» и 25 аэромобильная бригада.
На тот момент в батальоне, где было около 700 человек, боевой опыт имели не больше семи. Остальные — новички. Долго притираться пришлось. Они же диванные войска: знают все по слухам и окопным мнениям товарищей, которые там уже были.

Осенью 2014-го в Дебальцево стянули крупную группировку украинских войск.

В Дебальцево мы выехали 24 июля прошлого года. Сперва заняли Чернухино (по дороге это 20 км, а напрямую — 5 км до Дебальцево). Там стоял К2 (батальйон Киев-2). Мне дали 2 минометных расчета, которые обеспечивали прикрытие, и сказали — командуй. У меня было 8 человек — по четыре на миномете. Быстро стало понятно, что сидеть в яме и стрелять вслепую, максимальная видимость была полтора километра, нет смысла, поэтому я начал ползать по кустам.

Когда К2 уехал, мы тоже снялись и переехали в само Дебальцево. Там уже начались более активные боевые действия и стало понятно, что нужно организовывать взаимодействие с артиллерией. Наша задача была в том, чтобы противник не подошел к артиллерии: пока существовала артиллерия, до тех пор существовал этот выступ. Никаких капитальных фортификационных сооружений у нас не было.

Все делали своими силами — обычные блиндажи перекрытые обычными бревнами. Время окопаться было, но это не решало проблемы: мы окапывались лопатами, а противник — тракторами. Если у нас перекрытия были деревянные, то у них железобетонные доты отливались. Максимум, кто-то из наших сам договорился и привезли бетонные плиты. Это все делали на уровне среднего и нижнего командного звена.

Тогда никто не ожидал, что сепары могут пойти в наступление. Когда мы туда пришли, там стояла немаленькая наша группировка — подразделений шесть. Это примерно 2,5 тыс человек. А противника там немного было, до одной тысячи. Они занимали перешеек и опорные пункты. И еще в тылах была артиллерия. У них была классическая тактика Славянска: «блуждающие» минометы и ДРГ (диверсионно-разведовательные группы).

Моим участком фронта тогда был северо-восток: Чернухино, Дебальцево и до Санжаровки. Рельеф местности предусматривал только три опасных направления, где могут пройти танки, и мы их все контролировали. Самое главное — у нас были преобладающие силы артиллерии. Мы давили любой огонь противника. У нас были гаубицы, пушки, системы реактивного огня, самоходные установки.

Террористы боялись стрельнуть. На моих глазах было разбито три батареи. И это были не ополченцы, а обученные специалисты из России.

В первую ротацию мы пробыли там 4 месяца. За это время сделали то, что должен был делать Сектор: организовали сеть НП (наблюдательных пунктов), организовали КМП — наш штаб артиллерии, завязали взаимодействие с пехотой. У нас в тылу врага почти до последнего дня на терриконе был пункт наблюдения, где сидел взвод, который давал координаты, куда бить.

Что касается технического оснащения и обмундирования, то лично мне дали автомат и экипировку. Все остальное покупали за свои деньги или помогали волонтеры.

Осенью 2014-го ВСУ полностью подавили артиллерию боевиков под Дебальцево.

Автомобили были наши. Мы их привезли с собой, в эшелонах. Тот ГАЗ-66, который нам дали, быстро сдох. Все возили на джипах. На войне, как правило, транспорт, который выдает МО, используется для перевозки припасов, потому что в джип не положишь все это. Но ездить на Урале по полям и выполнять какие-то задачи невозможно. Я ездил на своей Mitsubishi Pajero. Нас, правда, заправляли, но тоже по личным договоренностям. Ведь чтобы машину заправить, ее нужно поставить на баланс МО. То есть, фактически отдать.

Уезжали мы прямо перед Новым годом. По итогу тогда осталось пять единиц техники — один ГАЗ-66 и собственный транспорт. Интересно, что сеть НП, развернутая нами, не была частью штатных позиций, я мог просто встать, развернуться и уйти. Они даже не были нанесены на карту, и слава богу, потому что их бы из-за утечки информации разбомбили. Но поскольку позиции были выгодные, налажена радиосвязь, так оставлять была неохота. Мы переговорили со 128 бригадой и они посадили туда своих людей.

Нас на момент отъезда было две роты — человек 200-300. Это не потери. Некоторые не выдержали, заболели, комиссовались. Людям с Майдана воевать сложно, как, впрочем, и руководить ими. Самой большой проблемой была паника. Я, к примеру, долго не говорил своим, что Дебальцево находится в окружении. Скажи это, началась бы паника.

Тогда все шли на войну с четким образом, который прошлой весной был и у меня: сейчас передо мной поставят сепаратистов, дадут шашку и скажут «руби». На самом деле все иначе: наши сидят в окопах, по ним непонятно откуда стреляет артиллерия, сепаратистов никто в глаза не видел, зато справа и слева боевые потери. Это то, к чему сводится война последние два столетия: артиллерия — основной поражающий фактор.

Только перед самым отъездом у сепаров произошла ротация и вместо казаков, которые тоже сидели в окопах и в открытую конфронтацию лезли неохотно, приехали морпехи вооруженных сил РФ. Мы узнали об этом по нашивкам и радиоперехватам. И они такие бесстрашные, без опыта боевых действий решили пойти в наступление. В открытую. Мы, честно были ошарашены такой наглостью.

А они по полю в полный рост встали и пошли. В итоге мы перепахали их батальон. Потом они выехали на технике за 200-ми и 300-ми и мы перепахали технику. В итоге пришлось им еще раз проводить ротацию: подразделение, которое в первом бою теряет больше 10% личного состава, небоеспособно. Вообще, это ошибка россиян — они заигрались со спецвойсками, сделали на них с

1 847 переглядів

Комментариев нет

No comments yet.

RSS feed for comments on this post.

Sorry, the comment form is closed at this time.

ТАКОЖ ПО ТЕМІ

ОСТАННІ РОЗСЛІДУВАННЯ


БанкИск - Сообщество обманутых банками клиентов
Украина онлайн статистика Спротив. Часопис про свавілля влади та громадський спротив незаконним діям