RSS

Хроника последнего вечера Шульги

апреля 5, 2008

Наберите в «Гугле» два слова «Шульга» и «Фокстрот»: поисковик выдаст несколько тысяч ссылок. В основном новости. Они датированы 27 и 28 марта.

И все будут сообщать одно и то же: в Киеве в помещении Шевченковского райотдела милиции скончался ВЛАДИМИР ШУЛЬГА, известный украинский миллионер и политик, основатель и соучредитель «Фокстрота», один из самых щедрых спонсоров Майдана, а также ключевой свидетель по делу об отравлении Виктора Ющенко.

Умер он в среду, 26 марта, вечером, поэтому и сообщения о смерти появились только утром в четверг. В пятницу одно за другим издания стали повторять то, что сказало МВД: несчастный случай, сердце.

А потом было не до расследований: страна готовилась к приезду Буша.

О Шульге больше не появлялось новостей.

4 апреля, когда вы читаете эти строки, на улице Довженко, в доме № 16, в квартире, где жил Шульга, его близкие собрались на тризну — 9 дней.

Два мотива и оба печальные

Можно было бы уже и не тревожить душу усопшего, если ничего нельзя изменить, но покоя не дают слова адвоката Шульги ПЕТРА БОЙКО, вице-президента Союза адвокатов Украины, сказанные им сразу же после известия о трагедии.

«Это было идеальное убийство», — вот что сказал Петр Анатольевич.

Чтобы хоть как-то прояснить его позицию (а если адвокат говорит, то, наверное ж, что-то такое знает), мы и договорились встретиться с г-ном Бойко.

Вот адвокат утверждает, что убили. И возникает вопрос: за что и почему? А если это «убийство идеальное» — то в чем же его «идеальность»?

Петр Анатольевич предложил поговорить в ресторанчике на Артема. И я решила, что это наверняка будет тот самый ресторан, куда в последний свой день жизни должен был приехать Шульга, но не приехал.

Нет, адрес был другой. Шульга с адвокатом собирались поужинать в прошлую среду, 26-го числа, в ресторане, что неподалеку от кинотеатра «Киевская Русь». А мы встретились с Бойко в начале улицы Артема, буквально за квартал от Львовской площади.

Разговор Петр Анатольевич начал с правовой системы.

— Вот мы говорим: «правовая реформа», «правовая реформа»! Сколько лет повторяем, но если раньше только констатировали, что с каждым годом ситуация с правом в Украине становится все хуже и хуже, то теперь — поверьте — хуже и хуже с каждым месяцем! Наша правовая система очень больна. Но те, кто считает, что ее можно излечить, ошибаются. Думаю, что это — безнадежный пациент.

— Не так давно в одном из интервью вы назвали «тарифную сетку», которая, по вашему мнению, действует в прокуратуре. «Цены на закрытие уголовного дела начинаются от $10 тысяч в районной прокуратуре, от $100 тысяч, если дело дошло до высших инстанций» и так далее. Сейчас мы будем с вами говорить не о прокуратуре, а о милиции — поскольку там случилось несчастье с вашим подопечным. В системе МВД тоже, по вашим сведениям, есть «расценки»?

— Безусловно. И говорю об этом с полной ответственностью. Большое число возбужденных уголовных дел или их закрытие — очень хорошие деньги, поверьте! Фактически система МВД успешно проворачивает «бизнесовые варианты». Один открывает «дело» — берет немаленькую сумму, второй — закрывает, и тоже за серьезные деньги… И когда мне говорят, что, дескать, того начальника райотдела милиции, где случилась трагедия с Шульгой, уволят, я отвечаю: «Да кто ж его уволит?!» Знаете, сколько людей, чей бизнес прикрывает РУВД, побежит на Владимирскую, в главк к Яреме! Сколько защитников того милицейского районного начальника появится в приемной Луценко, можете только догадываться!

— МВД обвинит вас в клевете.

— Какая клевета?! Я говорю правду, а вот милиция… Особенно при Луценко она стала потенциальной угрозой для общества. Ну представьте, если официальная реакция министерства на смерть человека — явная ложь: сказали, что якобы Владимир умер в коридоре, ожидая адвоката. А адвокат в это время бился лбом, пытаясь попасть в здание. Меня тупо не пускали, нарушая мои профессиональные права и права Шульги, которому не предъявили никаких обвинений, но почему-то силой удерживали в райотделе! Не сомневаюсь, если Луценко спросят, то он повторит слово в слово ту самую ложь… Если лгут, то, значит, кому-то это выгодно? Умер человек от сердца, чего им переживать? Но нет же! Уже начали говорить, что Шульга вообще не покидал помещение райотдела. И что адвокат только появился и ушел, и не был свидетелем противоправных действий милиции. И вообще — таких действий не было. Эта ложь легко опровергается, поскольку у меня есть большое количество свидетелей происшествия… Я об этом скажу ниже. Главное, я уверен: если бы меня как адвоката пропустили к Шульге, то, может, и не было бы смерти. Во всяком случае были бы исключены сомнения: убили или умер сам?

— Вы назвали то, что случилось, «идеальным убийством».

— Так я считаю. Идеальное убийство происходит в том случае и при тех обстоятельствах, когда никто в сущности и не станет рассматривать именно так эту трагедию. Посчитают, что несчастный случай, естественная смерть, роковое стечение обстоятельств… Ведь если, например, в больнице лежит пациент под кислородной маской, но вдруг умирает, то экспертиза покажет, что человек скончался естественной смертью. Хотя на самом деле кто-то умышленно — только на некоторое время — маску убрал. Но и этого было достаточно для летального исхода. Но наряду с фактом естественной смерти действия виновного можно квалифицировать как убийство. Я нисколько не сомневаюсь, что подобное было и с Шульгой.

— Давайте по порядку. Итак, самые первые сообщения о смерти вашего клиента начинались словами: «В милиции скончался ключевой свидетель по делу об отравлении Ющенко». То есть основная версия: убрали важного свидетеля. Затем появилась вторая версия: бизнес-разборки с партнерами. Какая, на ваш взгляд, из этих версий более правомерная, раз уж вы настаиваете, что это все же — убийство?

— Оба мотива — и участие Шульги в уголовном деле в качестве свидетеля по делу об отравлении Ющенко, и корпоративный спор в «Фокстроте» — могут как бы «перекрывать» друг друга. Если принять первую версию — свидетель по делу Ющенко — за основную, то таким образом легко замаскировать второй мотив — корпоративный спор. И наоборот: реальной причиной могло быть именно дело об отравлении, но оно легко прикрывается другими обстоятельствами — бизнес-делами соучредителей «Фокстрота». И я сейчас не могу сказать, какой из этих мотивов повлек за собой смерть Шульги. Потому что обе причины — равноценные.

— Как же «равноценные»? Дело об отравлении Виктора Андреевича резонансное, а корпоративный спор в «Фокстроте» — не настолько.

— Давайте вопрос на вопрос: а цена корпоративного спора в 1 миллиард долларов — это серьезно или не серьезно?

— Миллиард стоит сеть торговой компании «Фокстрот»? Кстати, только оборот холдинга по итогам позапрошлого года составил у них $ 850 млн. Цифра открыто печаталась в прессе. Так что там может быть и больше миллиарда — вся стоимость.

— Я принципиально не хочу касаться финансовых дел «Фокстрота».

— В прошлую пятницу, 28-го числа, «Свобода слова» пригласила Петра Бойко на прямой эфир, но позже изменила свое предложение. Кто вам звонил? Шустер?

— Звонил его помощник. Представился Алексеем.

— Потом, когда дали «отбой», извинялись?

— Да. Извинился тот же помощник. Я чувствовал, что ему неудобно.

— Как объяснили, что с темы передачи «смерть Шульги» снята?

— Мне сказали: такое решение, что тема снимается, а почему — не говорили. Утром пригласили, дали подробную информацию — в какой павильон прийти, а после обеда, часов около 2—3, сообщили, что «тема Шульги освещаться не будет».

— В одном издании, анализировавшем всевозможные версии насчет «ужина 5 сентября», была такая фраза: «Проблема Ющенко — в нераскрытом деле и в том, что свидетели уходят «в небуття».

— Думаю, два преступления точно не будут раскрыты: отравление Ющенко и смерть Шульги.

— Кое-что хотелось бы выяснить по поводу заявления Шульги насчет отравления. Помните? В 2007-м, только через два года, вдруг ваш клиент делает сенсационное предположение: Ющенко был отравлен не 5 сентября 2004 года, а накануне. Таким образом круг подозреваемых значительно расширялся. Потому что 5-го у Виктора Андреевича было только два ужина: первый в Пирново на даче у некоего Головина, то ли имевшего, то ли нет отношение к «Фокстроту», но организовывал встречу Шульга И второй — на даче у Сацюка. А потом оказалось, что и эти ужины — ни при чем, хотя президент всех заверил, что травили именно во время второй вечерней трапезы и именно 5-го. То есть после заявления вашего клиента резко менялась картина. И кто-то действительно мог быть очень не заинтересован, чтобы делу дали ход. Какие-то подробности того, на чем базировалась эта его уверенность — что отравили якобы раньше, Шульга вам рассказывал?

— Володя делился со мной очень многим. Знаете, у нас были настолько доверительные отношения, что исчезла грань — где я адвокат, а он клиент, а где мы просто друзья… Безусловно, когда его вызывали на допрос по делу об отравлении, он проявлял жуткую активность, много и охотно рассказывал следователю… Вообще человек он был импульсивный, энергичный.

— Генеральный прокурор Украины не так давно заявил, что дело об отравлении вот-вот раскроют. И тут случается загадочная смерть свидетеля. Некоторые политики в частных беседах безапелляционно привязывали кончину Шульги к заявлению Медведько. Дескать, убрали, так сказать, чтоб не мешал «вот-вот» раскрыть дело. Но все-таки — были ли у Шульги сомнения в самой версии об отравлении?

— Нет. Он настолько горячо любил Виктора Андреевича и так был ему предан…

— Одно другому не мешает.

— Володя нисколько не сомневался в правдивости слов президента о роковом ужине. А больше я его и не расспрашивал… Он действительно боготворил Ющенко. И у него дома было огромное количество видеокассет о Викторе Андреевиче, снятых в частной обстановке.

— Кто снимал?

— Оператор Шульги.

— На парламентских выборах 2006 года Владимир Владимирович был включен в список «Нашей Украины» под заведомо непроходным 93-м номером. И это несколько странно, потому что он действительно очень щедро, как мне рассказывали, субсидировал «помаранчевую революцию». Чего ж 93-й номер? Ему в «НУ» не доверяли?

— Думаю, он попал бы в проходную часть списка, если б «работал локтями». Но на самом деле он не умел толкаться. Просто ему надо было быть понастойчивее. А Шульга реагировал на такие вещи, как правило, с опозданием, когда уже исправить ничего нельзя. Я знаю, что он предъявлял претензии коллегам по партии, но это ему, по-моему, даже навредило.

— Шульгу называли «один з любих друзiв». Он кого-то крестил?

— Нет. Просто был привязан к Ющенко — чисто эмоционально.

Не было рубашки

— В сообщениях о кончине вашего клиента было много неточностей. Я не говорю о позиции МВД, но, к примеру, одни писали — «умер на руках у милиционеров», другие — «умер на руках у врачей». Так на чьих руках он умер, может, вы знаете?

— Я не знаю, на чьих руках, но не сомневаюсь, что произошло это сразу же после его звонка мне на мобильный. До сих пор никто не верит в то, что Шульга мне позвонил и сказал: «На меня набросились 5 человек, порвали рубашку, я теряю сознание». Думаю, он что-то этим хотел мне сказать…

—… что порвали рубашку?

— В том-то и дело, что у него не было рубашки! Он был одет в черную футболку с надписью «феррари». Человек не перепутал бы «футболку» или «майку» с «рубашкой». И я думаю, что он пытался мне сообщить, что происходит что-то не то, что-то страшное… Мне никто не верит, что все это время, пока он находился внутри здания, я два часа пытался пробиться к нему. И не верят, что мы с ним говорили по телефону. Я разрешаю взять у оператора МТС распечатку всех моих звонков 26 марта, начиная с 17.00 и заканчивая 22.00.

О том, какие события происходили в этот отрезок времени, Петр Бойко рассказывал подробно.

«…Когда Шульгу задержали в подъезде его дома и доставили на Герцена, 9 для дачи свидетельских показаний по некоему уголовному делу — якобы по факту подделки трудовой книжки, я приехал в райотдел, узнал причину и очень удивился.

Потому что даже если бы и было на самом деле такое нарушение — подделка трудовой книжки, то в Уголовном кодексе оговорен максимальный срок давности привлечения к ответственности. А именно: согласно пункту 5 статьи 49 УК Украины это составляет 15 лет. И то — по особо тяжким преступлениям. А Шульге вменяли подделку, которая якобы произошла аж 17 лет тому назад!

Допрашивали в кабинете на четвертом этаже. Я не помню фамилии того, кто вел допрос… Но это был не следователь, а дознаватель. У дознавателя, чтоб вам было понятно, не только иные функции, чем у следователя, но он как бы и по статусу ниже.

Дознавателя звали Виктория Владимировна. Молоденькая такая сотрудница, в очках… По-моему, ей поручают самые грязные дела. А этот вывод я делаю из того, что уже приходилось с нею заочно сталкиваться.

Был у меня один клиент по фамилии Малый, инвалид. Максимум, что ему можно было вменить, так это спор по гражданскому делу, а эта дознаватель превратила обычный спор в криминал! И продержала человека под арестом трое суток! Потом суд признал, что дело возбудили незаконно, инвалида оправдали, но, насколько я знаю, никакого наказания за противоправные действия сотрудница райотдела не понесла.

И вот ситуация с Шульгой. Захожу в кабинет. Снова — она! Володя мне говорит: «Она уверяет, что 17 лет назад что-то где-то я «подделал»! Но я не помню, где работал в 1991 году!» Мы с ним посмеялись еще…

Спрашиваю у дознавателя: «В качестве кого вызван Шульга? Подозреваемого? Обвиняемого?» «Нет, нет! — отвечает. — Свидетелем». — «В таком случае есть статья 63 Конституции, которая гласит, что человек имеет право не давать показания в отношении себя и близких…»

Короче, заполнили протокол, я передал ордер и свое адвокатское свидетельство, расписался. Вдруг какой-то молодой человек, что сидел в этом же кабинете, обращается к Шульге: «А скажите, изымали ли у вас, в «Фокстроте», пистолет и патроны?»

«Да, — отвечает ему Владимир. — Нашли и пистолет, и патроны. Но не у меня, а у такого-то…» И называет фамилию. «И все это направили в ваше Шевченковское РУВД, чтоб вы расследовали. А потом этот пистолет с патронами куда-то делался… И мне интересно: куда?»

Тот, кто спрашивал, враз стушевался. Разговор был окончен.

И тут заходит в кабинет другой сотрудник в форме капитана. Говорит Шульге: «На вас поступила жалоба, что вы такому-то угрожаете смс-ками. Вы можете пройти со мной?»

Мы вдвоем спускаемся к нему в 329-й кабинет. Капитан говорит: «Напишите пояснение. И дайте письменное обязательство, что вы так поступать не будете». Детский лепет!

Шульга в этот момент иронично и даже весело сказал: «Хорошо, я с удовольствием напишу под честное пионерское, что никого трогать не буду». Написал. Обращаюсь к капитану: «У вас все вопросы?» — «Да». Мы попрощались и ушли.

Уже вышли за территорию. Справа за оградой напротив райотдела стояла синего цвета БМВ Шульги. Там был его водитель Виктор Титенко и охранник Дмитрий Сирый. Чуть дальше — ждал меня мой водитель Виктор Деревянко.

Подходим к машине Шульги, начинаем обсуждать, куда едем поужинать. И в этот момент — звонок».

«Врачебная тайна»

— Шульге сказали вернуться, чтобы «что-то уточнить» или «встретиться с начальником»? В прессе писали и так, и так.

— Я не слыхал, о чем беседовал Володя, но мне он сказал: «Позвонил тот, что допрашивал. Говорит, со мной хочет встретиться начальник Мирошниченко». Я не знаю, так это или нет, но пересказываю то, что сказал Шульга.

— Звонил дознаватель или капитан?

— Тот, кто последним допрашивал.

«Я был спокоен, — продолжил Бойко. — Потому что изначальная причина вызова в РУВД — смешная и надуманная. А то, что Шульга согласился на частный разговор с Мирошниченко, так в этом нет ничего удивительного. Тем более Володе нравилось общаться «приватно».

Я уехал на своей машине с водителем. А еще где-то через час раздался звонок Шульги: «Петр Анатольевич, подъезжайте, у меня ощущение, что меня будут задерживать».

Через четверть часа я уже был на Герцена. Перезвонил Шульге с первого этажа, возле дежурного: «Ты где?» — «На третьем этаже». — «Ну так спускайся». — «Не могу, потому что меня держат два человека и не пускают». — «Есть протокол задержания? Тебе показывали?» — спрашиваю его. Потому что если есть протокол, то это не страшно, потом обжалуем… «Нет», — отвечает. — «Мотивы, причины задержания объясняли?» — «Нет». — «Володя, ты уверен, что тебя вообще задержали?!» — «Но они меня не выпускают».

Зову охранника Шульги, говорю ему: будешь свидетелем. И пытаюсь пробиться к своему подзащитному. Так вот МВД «прокололось», когда сообщило после смерти Шульги, дескать, он мирно ждал в коридоре адвоката, а тот так и не появился.

А адвокат в это время писал два заявления и передавал в дежурную часть. О том, что в здании незаконно ограничен в свободе передвижения гражданин Шульга Владимир Владимирович. А это — уголовная статья за ограничение свободы.

Дежурный заявления регистрирует. Но ничего не делает! И меня не пускает. Кстати, что я пробивался к клиенту и меня умышленно не пускали, могут подтвердить не только два водителя и охранник, но и те люди, которым я сообщил о факте задержания Шульги.

И я не могу понять: что происходит? В этот момент звонит телефон. Это был последний звонок Шульги о том, что на него набросились пять человек… Все. Короткие гудки.

Минут через 5—8 появляется «скорая», заходят два работника, две женщины. Я не был уверен, что это к Шульге. Ну мало ли к кому вызвали? В тот день у Володи самочувствие было нормальное, настроение тоже, ни на что не жаловался.

Еще через несколько минут врачи прошли к выходу. Я послал Володиного охранника Диму узнать, к кому приезжали. Он вернулся: «Да, приезжали к Шульге, но сказали, что не имеют права больше ничего сказать. Врачебная тайна».

И мне тоже милиция не сообщила, что он умер.

О том, что Шульги больше нет, я узнал уже по своим частным каналам. Меня потрясает этот цинизм! Вдумайтесь, я бьюсь возле дежурной части, чтобы попасть к своему подзащитному, а они адвокату не говорят, что его клиент уже мертв!»

— Он все-таки встречался с начальником?

— В том-то и дело, что ему сказали: начальника в здании нет. А я, поскольку стоял у двери, своими глазами видел, как тот выходил из РУВД! И говорил с кем-то по мобильному, когда Шульга уже скончался.

— По статистике сердечно-сосудистая недостаточность — причина смерти № 1 в мире. Так почему вы все же уверены, что это убийство, если у Шульги, он сам рассказывал, было больное сердце?

— Понимаете, если, допустим, кого-то захотят отравить и дадут микродозу крысиного яда, то экспертиза сделает заключение: летальный исход из-за проблем с желудком. Если у человека даже минимальные проблемы с сердцем, то достаточно одного удара в область грудной клетки — и может наступить смерть. Вопрос для тех, кто хочет от кого-то избавиться, только в одном: на какой орган оказать пагубное воздействие.

— Вы находились в здании, когда тело выносили оттуда?

— Нет. Я его увидел только в морге.

Луценко и собака

— Два года назад, а точнее — 22 апреля 2006 г. Шульга говорил, что было совершено покушение на его жизнь. Стреляли по лобовому стеклу автомобиля. Но, как говорят в таких случаях, по чистой случайности никто не пострадал, кроме игрушечной собаки. В конце концов пришли к выводу: покушения не было. Все придумал сам Шульга. Что было на самом деле?

— Было так. Поздно вечером Шульга возвращался домой. И когда его СААБ въехал во двор, вдруг выстреливают по бокам — на расстоянии — два фейерверка. Естественно, внимание водителя — на яркие вспышки. И в эту секунду перед машиной появляется человек, который начинает стрелять в лобовое стекло.

— И ни в кого не попадает.

— Почему? Он попал.

— В плюшевую собаку.

— Дело в том, что на сиденье рядом с водителем действительно лежала игрушка. Была суббота. А водитель в воскресенье собирался ехать к родственникам, купил собаку. Поскольку Володя в тот вечер немного выпил и ему было неважно, он пересел на заднее сиденье, а игрушку перекинул на переднее. После выстрелов, когда делали экспертизу, выяснили, что пули были с мягким свинцом.

— А у них что — убойная сила больше?

— Такая пуля с оболочкой из мягкого свинца, если попадает в тело, там все разворачивает, что гарантирует верную смерть.

— Если все так серьезно, почему ж дело закрыли?

— Уже открыли! А сначала действительно закрыли, сказали, что это было хулиганство, а не покушение на убийство. Мало того: первым, кто приехал на место происшествия, был все тот же г-н Мирошниченко, начальник Шевченковского РУВД. Еще не провели экспертизу, а он уже сказал, дескать, это — «лжепокушение». По крайней мере так это пересказал сам Шульга.

«Приблизительно так же отреагировал и Луценко в 2006 году, — продолжил Бойко. — Он заявил, что у него есть кассета, на которой видно, что никто не пытался убить Шульгу!

Вопрос: а где это снималось, чья видеокамера? Оказывается, напротив дома Шульги есть какое-то офисное помещение, а у этого офиса есть камера, которая все фиксирует, и она вроде бы засняла то, что происходило у подъезда… В общем, прослушав все это, мы попытались объяснить Луценко, что заснять на видео с такого расстояния и под таким ракурсом, к тому же ночью просто технически невозможно. Чистой воды «липа», которая была сделана для министра МВД!

И что вы думаете? Почему-то сразу у Луценко пропала кассета. Но он до сих пор говорит, что то было «лжепокушение», которое придумал сам Шульга. И теперь уверяет, что на Герцена, 9 произошел несчастный случай!

Поэтому-то я и не верю, что будет честное расследование».

— Правда ли, что есть завещание, где Шульга отписал и вам что-то?

— Да.

— Вообще-то нечасто клиенты отписывают имущество адвокатам… Кстати, а вы давно с Шульгой работали? Лет 10?

— Нет. Где-то два, два с половиной года. А то, что завещание написал, так я ж его не просил. Наоборот, говорил: «Ну зачем это?» А он: «Если я погибну, ты будешь у меня душеприказчиком»… Мне сегодня вручили одну газету — там статья обо мне с явными грязными намеками. Не сомневаюсь, что журналистам дали текст: напечатайте, намекните очкастому, то есть мне, что случится, если продолжит вякать.

— И что же случится?

— Обвинят в убийстве меня.

Кусок возле МИДа

— Один из политиков, входящих в окружение Ющенко, сказал мне такое свое предположение: Шульгу, мол, могли убрать из-за земли. У вашего клиента ведь была собственность — в районе Михайловской площади, недалеко от МИДа…

— Да, есть кусок земли.

— И Шульга собирался в 2008 году построить там музей искусства. Он даже обронил такую фразу: «Васюник спросил: «Володя, когда уже начнешь строить музей?», я ответил: «Когда мои компаньоны не заложат в фундамент взрывчатку». Убрать из-за этого куска земли могли? Хоть вы и адвокат, а не следователь, тем не менее…

— Строительством музея занимались совершенно другие люди, не из «Фокстрота». Так что у меня в отношении смерти Шульги две версии, о которых я сказал в начале интервью. И какая из них доминирует, не берусь утверждать. Что же касается моей профессии, то «в прошлой жизни» я был следователем прокуратуры. Работал в Славутиче, Чернобыле, а потом в Киеве… Помните «дело Степана Хмары» в 91-м году?

— Это когда следователь, как писали, «зажимал Хмаре пальцы дверью». Не вы ли это, случайно?..

— (смеется) Да, тот самый следователь Бойко — перед вами.

— Ладно, оставим прошлое, вернемся к Шульге. Вы не пытались каким-то образом выйти на бывших его друзей, по крайней мере влиятельных знакомых из президентского окружения, чтобы все-таки «дело» не спустили на тормозах?

— Вдова Шульги Богдана Пивненко написала заявление на имя Ющенко. Она просила президента, чтобы тот помог разобраться в обстоятельствах смерти мужа. И если есть чья-то вина, привлечь их к ответственности. Послание мы отправили по почте.

— А вообще кто-то из окружения Виктора Андреевича звонил ей? Помощь предлагал?

— Нет, никто из них не позвонил и даже не выразил соболезнование.

— И венки не прислали — как последнюю дань тому, кто столько денег вложил в «Майдан»?

— Скажу так: мне об этом ничего не известно.

2 253 переглядів

Комментариев нет

No comments yet.

RSS feed for comments on this post. TrackBack URI

Sorry, the comment form is closed at this time.

ТАКОЖ ПО ТЕМІ

ОСТАННІ РОЗСЛІДУВАННЯ


БанкИск - Сообщество обманутых банками клиентов
Украина онлайн статистика Спротив. Часопис про свавілля влади та громадський спротив незаконним діям