Хроника последнего вечера Шульги
апреля 5, 2008
Наберите в «Гугле» два слова «Шульга» и «Фокстрот»: поисковик выдаст несколько тысяч ссылок. В основном новости. Они датированы 27 и 28 марта.
И все будут сообщать одно и то же: в Киеве в помещении Шевченковского райотдела милиции скончался ВЛАДИМИР ШУЛЬГА, известный украинский миллионер и политик, основатель и соучредитель «Фокстрота», один из самых щедрых спонсоров Майдана, а также ключевой свидетель по делу об отравлении Виктора Ющенко.
Умер он в среду, 26 марта, вечером, поэтому и сообщения о смерти появились только утром в четверг. В пятницу одно за другим издания стали повторять то, что сказало МВД: несчастный случай, сердце.
А потом было не до расследований: страна готовилась к приезду Буша.
О Шульге больше не появлялось новостей.
4 апреля, когда вы читаете эти строки, на улице Довженко, в доме № 16, в квартире, где жил Шульга, его близкие собрались на тризну — 9 дней.
Два мотива и оба печальные
Можно было бы уже и не тревожить душу усопшего, если ничего нельзя изменить, но покоя не дают слова адвоката Шульги ПЕТРА БОЙКО, вице-президента Союза адвокатов Украины, сказанные им сразу же после известия о трагедии.
«Это было идеальное убийство», — вот что сказал Петр Анатольевич.
Чтобы хоть как-то прояснить его позицию (а если адвокат говорит, то, наверное ж, что-то такое знает), мы и договорились встретиться с г-ном Бойко.
Вот адвокат утверждает, что убили. И возникает вопрос: за что и почему? А если это «убийство идеальное» — то в чем же его «идеальность»?
Петр Анатольевич предложил поговорить в ресторанчике на Артема. И я решила, что это наверняка будет тот самый ресторан, куда в последний свой день жизни должен был приехать Шульга, но не приехал.
Нет, адрес был другой. Шульга с адвокатом собирались поужинать в прошлую среду, 26-го числа, в ресторане, что неподалеку от кинотеатра «Киевская Русь». А мы встретились с Бойко в начале улицы Артема, буквально за квартал от Львовской площади.
Разговор Петр Анатольевич начал с правовой системы.
— Вот мы говорим: «правовая реформа», «правовая реформа»! Сколько лет повторяем, но если раньше только констатировали, что с каждым годом ситуация с правом в Украине становится все хуже и хуже, то теперь — поверьте — хуже и хуже с каждым месяцем! Наша правовая система очень больна. Но те, кто считает, что ее можно излечить, ошибаются. Думаю, что это — безнадежный пациент.
— Не так давно в одном из интервью вы назвали «тарифную сетку», которая, по вашему мнению, действует в прокуратуре. «Цены на закрытие уголовного дела начинаются от $10 тысяч в районной прокуратуре, от $100 тысяч, если дело дошло до высших инстанций» и так далее. Сейчас мы будем с вами говорить не о прокуратуре, а о милиции — поскольку там случилось несчастье с вашим подопечным. В системе МВД тоже, по вашим сведениям, есть «расценки»?
— Безусловно. И говорю об этом с полной ответственностью. Большое число возбужденных уголовных дел или их закрытие — очень хорошие деньги, поверьте! Фактически система МВД успешно проворачивает «бизнесовые варианты». Один открывает «дело» — берет немаленькую сумму, второй — закрывает, и тоже за серьезные деньги… И когда мне говорят, что, дескать, того начальника райотдела милиции, где случилась трагедия с Шульгой, уволят, я отвечаю: «Да кто ж его уволит?!» Знаете, сколько людей, чей бизнес прикрывает РУВД, побежит на Владимирскую, в главк к Яреме! Сколько защитников того милицейского районного начальника появится в приемной Луценко, можете только догадываться!
— МВД обвинит вас в клевете.
— Какая клевета?! Я говорю правду, а вот милиция… Особенно при Луценко она стала потенциальной угрозой для общества. Ну представьте, если официальная реакция министерства на смерть человека — явная ложь: сказали, что якобы Владимир умер в коридоре, ожидая адвоката. А адвокат в это время бился лбом, пытаясь попасть в здание. Меня тупо не пускали, нарушая мои профессиональные права и права Шульги, которому не предъявили никаких обвинений, но почему-то силой удерживали в райотделе! Не сомневаюсь, если Луценко спросят, то он повторит слово в слово ту самую ложь… Если лгут, то, значит, кому-то это выгодно? Умер человек от сердца, чего им переживать? Но нет же! Уже начали говорить, что Шульга вообще не покидал помещение райотдела. И что адвокат только появился и ушел, и не был свидетелем противоправных действий милиции. И вообще — таких действий не было. Эта ложь легко опровергается, поскольку у меня есть большое количество свидетелей происшествия… Я об этом скажу ниже. Главное, я уверен: если бы меня как адвоката пропустили к Шульге, то, может, и не было бы смерти. Во всяком случае были бы исключены сомнения: убили или умер сам?
— Вы назвали то, что случилось, «идеальным убийством».
— Так я считаю. Идеальное убийство происходит в том случае и при тех обстоятельствах, когда никто в сущности и не станет рассматривать именно так эту трагедию. Посчитают, что несчастный случай, естественная смерть, роковое стечение обстоятельств… Ведь если, например, в больнице лежит пациент под кислородной маской, но вдруг умирает, то экспертиза покажет, что человек скончался естественной смертью. Хотя на самом деле кто-то умышленно — только на некоторое время — маску убрал. Но и этого было достаточно для летального исхода. Но наряду с фактом естественной смерти действия виновного можно квалифицировать как убийство. Я нисколько не сомневаюсь, что подобное было и с Шульгой.
— Давайте по порядку. Итак, самые первые сообщения о смерти вашего клиента начинались словами: «В милиции скончался ключевой свидетель по делу об отравлении Ющенко». То есть основная версия: убрали важного свидетеля. Затем появилась вторая версия: бизнес-разборки с партнерами. Какая, на ваш взгляд, из этих версий более правомерная, раз уж вы настаиваете, что это все же — убийство?
— Оба мотива — и участие Шульги в уголовном деле в качестве свидетеля по делу об отравлении Ющенко, и корпоративный спор в «Фокстроте» — могут как бы «перекрывать» друг друга. Если принять первую версию — свидетель по делу Ющенко — за основную, то таким образом легко замаскировать второй мотив — корпоративный спор. И наоборот: реальной причиной могло быть именно дело об отравлении, но оно легко прикрывается другими обстоятельствами — бизнес-делами соучредителей «Фокстрота». И я сейчас не могу сказать, какой из этих мотивов повлек за собой смерть Шульги. Потому что обе причины — равноценные.
— Как же «равноценные»? Дело об отравлении Виктора Андреевича резонансное, а корпоративный спор в «Фокстроте» — не настолько.
— Давайте вопрос на вопрос: а цена корпоративного спора в 1 миллиард долларов — это серьезно или не серьезно?
— Миллиард стоит сеть торговой компании «Фокстрот»? Кстати, только оборот холдинга по итогам позапрошлого года составил у них $ 850 млн. Цифра открыто печаталась в прессе. Так что там может быть и больше миллиарда — вся стоимость.
— Я принципиально не хочу касаться финансовых дел «Фокстрота».
— В прошлую пятницу, 28-го числа, «Свобода слова» пригласила Петра Бойко на прямой эфир, но позже изменила свое предложение. Кто вам звонил? Шустер?
— Звонил его помощник. Представился Алексеем.
— Потом, когда дали «отбой», извинялись?
— Да. Извинился тот же помощник. Я чувствовал, что ему неудобно.
— Как объяснили, что с темы передачи «смерть Шульги» снята?
— Мне сказали: такое решение, что тема снимается, а почему — не говорили. Утром пригласили, дали подробную информацию — в какой павильон прийти, а после обеда, часов около 2—3, сообщили, что «тема Шульги освещаться не будет».
— В одном издании, анализировавшем всевозможные версии насчет «ужина 5 сентября», была такая фраза: «Проблема Ющенко — в нераскрытом деле и в том, что свидетели уходят «в небуття».
— Думаю, два преступления точно не будут раскрыты: отравление Ющенко и смерть Шульги.
— Кое-что хотелось бы выяснить по поводу заявления Шульги насчет отравления. Помните? В 2007-м, только через два года, вдруг ваш клиент делает сенсационное предположение: Ющенко был отравлен не 5 сентября 2004 года, а накануне. Таким образом круг подозреваемых значительно расширялся. Потому что 5-го у Виктора Андреевича было только два ужина: первый в Пирново на даче у некоего Головина, то ли имевшего, то ли нет отношение к «Фокстроту», но организовывал встречу Шульга И второй — на даче у Сацюка. А потом оказалось, что и эти ужины — ни при чем, хотя президент всех заверил, что травили именно во время второй вечерней трапезы и именно 5-го. То есть после заявления вашего клиента резко менялась картина. И кто-то действительно мог быть очень не заинтересован, чтобы делу дали ход. Какие-то подробности того, на чем базировалась эта его уверенность — что отравили якобы раньше, Шульга вам рассказывал?
— Володя делился со мной очень многим. Знаете, у нас были настолько доверительные отношения, что исчезла грань — где я адвокат, а он клиент, а где мы просто друзья… Безусловно, когда его вызывали на допрос по делу об отравлении, он проявлял жуткую активность, много и охотно рассказывал следователю… Вообще человек он был импульсивный, энергичный.
— Генеральный прокурор Украины не так давно заявил, что дело об отравлении вот-вот раскроют. И тут случается загадочная смерть свидетеля. Некоторые политики в частных беседах безапелляционно привязывали кончину Шульги к заявлению Медведько. Дескать, убрали, так сказать, чтоб не мешал «вот-вот» раскрыть дело. Но все-таки — были ли у Шульги сомнения в самой версии об отравлении?
— Нет. Он настолько горячо любил Виктора Андреевича и так был ему предан…
— Одно другому не мешает.
— Володя нисколько не сомневался в правдивости слов президента о роковом ужине. А больше я его и не расспрашивал… Он действительно боготворил Ющенко. И у него дома было огромное количество видеокассет о Викторе Андреевиче, снятых в частной обстановке.
— Кто снимал?
— Оператор Шульги.
— На парламентских выборах 2006 года Владимир Владимирович был включен в список «Нашей Украины» под заведомо непроходным 93-м номером. И это несколько странно, потому что он действительно очень щедро, как мне рассказывали, субсидировал «помаранчевую революцию». Чего ж 93-й номер? Ему в «НУ» не доверяли?
— Думаю, он попал бы в проходную часть списка, если б «работал локтями». Но на самом деле он не умел толкаться. Просто ему надо было быть понастойчивее. А Шульга реагировал на такие вещи, как правило, с опозданием, когда уже исправить ничего нельзя. Я знаю, что он предъявлял претензии коллегам по партии, но это ему, по-моему, даже навредило.
— Шульгу называли «один з любих друзiв». Он кого-то крестил?
— Нет. Просто был привязан к Ющенко — чисто эмоционально.
Не было рубашки
— В сообщениях о кончине вашего клиента было много неточностей. Я не говорю о позиции МВД, но, к примеру, одни писали — «умер на руках у милиционеров», другие — «умер на руках у врачей». Так на чьих руках он умер, может, вы знаете?
— Я не знаю, на чьих руках, но не сомневаюсь, что произошло это сразу же после его звонка мне на мобильный. До сих пор никто не верит в то, что Шульга мне позвонил и сказал: «На меня набросились 5 человек, порвали рубашку, я теряю сознание». Думаю, он что-то этим хотел мне сказать…
—… что порвали рубашку?
— В том-то и дело, что у него не было рубашки! Он был одет в черную футболку с надписью «феррари». Человек не перепутал бы «футболку» или «майку» с «рубашкой». И я думаю, что он пытался мне сообщить, что происходит что-то не то, что-то страшное… Мне никто не верит, что все это время, пока он находился внутри здания, я два часа пытался пробиться к нему. И не верят, что мы с ним говорили по телефону. Я разрешаю взять у оператора МТС распечатку всех моих звонков 26 марта, начиная с 17.00 и заканчивая 22.00.
О том, какие события происходили в этот отрезок времени, Петр Бойко рассказывал подробно.
«…Когда Шульгу задержали в подъезде его дома и доставили на Герцена, 9 для дачи свидетельских показаний по некоему уголовному делу — якобы по факту подделки трудовой книжки, я приехал в райотдел, узнал причину и очень удивился.
Потому что даже если бы и было на самом деле такое нарушение — подделка трудовой книжки, то в Уголовном кодексе оговорен максимальный срок давности привлечения к ответственности. А именно: согласно пункту 5 статьи 49 УК Украины это составляет 15 лет. И то — по особо тяжким преступлениям. А Шульге вменяли подделку, которая якобы произошла аж 17 лет тому назад!
Допрашивали в кабинете на четвертом этаже. Я не помню фамилии того, кто вел допрос… Но это был не следователь, а дознаватель. У дознавателя, чтоб вам было понятно, не только иные функции, чем у следователя, но он как бы и по статусу ниже.
Дознавателя звали Виктория Владимировна. Молоденькая такая сотрудница, в очках… По-моему, ей поручают самые грязные дела. А этот вывод я делаю из того, что уже приходилось с нею заочно сталкиваться.
Был у меня один клиент по фамилии Малый, инвалид. Максимум, что ему можно было вменить, так это спор по гражданскому делу, а эта дознаватель превратила обычный спор в криминал! И продержала человека под арестом трое суток! Потом суд признал, что дело возбудили незаконно, инвалида оправдали, но, насколько я знаю, никакого наказания за противоправные действия сотрудница райотдела не понесла.
И вот ситуация с Шульгой. Захожу в кабинет. Снова — она! Володя мне говорит: «Она уверяет, что 17 лет назад что-то где-то я «подделал»! Но я не помню, где работал в 1991 году!» Мы с ним посмеялись еще…
Спрашиваю у дознавателя: «В качестве кого вызван Шульга? Подозреваемого? Обвиняемого?» «Нет, нет! — отвечает. — Свидетелем». — «В таком случае есть статья 63 Конституции, которая гласит, что человек имеет право не давать показания в отношении себя и близких…»
Короче, заполнили протокол, я передал ордер и свое адвокатское свидетельство, расписался. Вдруг какой-то молодой человек, что сидел в этом же кабинете, обращается к Шульге: «А скажите, изымали ли у вас, в «Фокстроте», пистолет и патроны?»
«Да, — отвечает ему Владимир. — Нашли и пистолет, и патроны. Но не у меня, а у такого-то…» И называет фамилию. «И все это направили в ваше Шевченковское РУВД, чтоб вы расследовали. А потом этот пистолет с патронами куда-то делался… И мне интересно: куда?»
Тот, кто спрашивал, враз стушевался. Разговор был окончен.
И тут заходит в кабинет другой сотрудник в форме капитана. Говорит Шульге: «На вас поступила жалоба, что вы такому-то угрожаете смс-ками. Вы можете пройти со мной?»
Мы вдвоем спускаемся к нему в 329-й кабинет. Капитан говорит: «Напишите пояснение. И дайте письменное обязательство, что вы так поступать не будете». Детский лепет!
Шульга в этот момент иронично и даже весело сказал: «Хорошо, я с удовольствием напишу под честное пионерское, что никого трогать не буду». Написал. Обращаюсь к капитану: «У вас все вопросы?» — «Да». Мы попрощались и ушли.
Уже вышли за территорию. Справа за оградой напротив райотдела стояла синего цвета БМВ Шульги. Там был его водитель Виктор Титенко и охранник Дмитрий Сирый. Чуть дальше — ждал меня мой водитель Виктор Деревянко.
Подходим к машине Шульги, начинаем обсуждать, куда едем поужинать. И в этот момент — звонок».
«Врачебная тайна»
— Шульге сказали вернуться, чтобы «что-то уточнить» или «встретиться с начальником»? В прессе писали и так, и так.
— Я не слыхал, о чем беседовал Володя, но мне он сказал: «Позвонил тот, что допрашивал. Говорит, со мной хочет встретиться начальник Мирошниченко». Я не знаю, так это или нет, но пересказываю то, что сказал Шульга.
— Звонил дознаватель или капитан?
— Тот, кто последним допрашивал.
«Я был спокоен, — продолжил Бойко. — Потому что изначальная причина вызова в РУВД — смешная и надуманная. А то, что Шульга согласился на частный разговор с Мирошниченко, так в этом нет ничего удивительного. Тем более Володе нравилось общаться «приватно».
Я уехал на своей машине с водителем. А еще где-то через час раздался звонок Шульги: «Петр Анатольевич, подъезжайте, у меня ощущение, что меня будут задерживать».
Через четверть часа я уже был на Герцена. Перезвонил Шульге с первого этажа, возле дежурного: «Ты где?» — «На третьем этаже». — «Ну так спускайся». — «Не могу, потому что меня держат два человека и не пускают». — «Есть протокол задержания? Тебе показывали?» — спрашиваю его. Потому что если есть протокол, то это не страшно, потом обжалуем… «Нет», — отвечает. — «Мотивы, причины задержания объясняли?» — «Нет». — «Володя, ты уверен, что тебя вообще задержали?!» — «Но они меня не выпускают».
Зову охранника Шульги, говорю ему: будешь свидетелем. И пытаюсь пробиться к своему подзащитному. Так вот МВД «прокололось», когда сообщило после смерти Шульги, дескать, он мирно ждал в коридоре адвоката, а тот так и не появился.
А адвокат в это время писал два заявления и передавал в дежурную часть. О том, что в здании незаконно ограничен в свободе передвижения гражданин Шульга Владимир Владимирович. А это — уголовная статья за ограничение свободы.
Дежурный заявления регистрирует. Но ничего не делает! И меня не пускает. Кстати, что я пробивался к клиенту и меня умышленно не пускали, могут подтвердить не только два водителя и охранник, но и те люди, которым я сообщил о факте задержания Шульги.
И я не могу понять: что происходит? В этот момент звонит телефон. Это был последний звонок Шульги о том, что на него набросились пять человек… Все. Короткие гудки.
Минут через 5—8 появляется «скорая», заходят два работника, две женщины. Я не был уверен, что это к Шульге. Ну мало ли к кому вызвали? В тот день у Володи самочувствие было нормальное, настроение тоже, ни на что не жаловался.
Еще через несколько минут врачи прошли к выходу. Я послал Володиного охранника Диму узнать, к кому приезжали. Он вернулся: «Да, приезжали к Шульге, но сказали, что не имеют права больше ничего сказать. Врачебная тайна».
И мне тоже милиция не сообщила, что он умер.
О том, что Шульги больше нет, я узнал уже по своим частным каналам. Меня потрясает этот цинизм! Вдумайтесь, я бьюсь возле дежурной части, чтобы попасть к своему подзащитному, а они адвокату не говорят, что его клиент уже мертв!»
— Он все-таки встречался с начальником?
— В том-то и дело, что ему сказали: начальника в здании нет. А я, поскольку стоял у двери, своими глазами видел, как тот выходил из РУВД! И говорил с кем-то по мобильному, когда Шульга уже скончался.
— По статистике сердечно-сосудистая недостаточность — причина смерти № 1 в мире. Так почему вы все же уверены, что это убийство, если у Шульги, он сам рассказывал, было больное сердце?
— Понимаете, если, допустим, кого-то захотят отравить и дадут микродозу крысиного яда, то экспертиза сделает заключение: летальный исход из-за проблем с желудком. Если у человека даже минимальные проблемы с сердцем, то достаточно одного удара в область грудной клетки — и может наступить смерть. Вопрос для тех, кто хочет от кого-то избавиться, только в одном: на какой орган оказать пагубное воздействие.
— Вы находились в здании, когда тело выносили оттуда?
— Нет. Я его увидел только в морге.
Луценко и собака
— Два года назад, а точнее — 22 апреля 2006 г. Шульга говорил, что было совершено покушение на его жизнь. Стреляли по лобовому стеклу автомобиля. Но, как говорят в таких случаях, по чистой случайности никто не пострадал, кроме игрушечной собаки. В конце концов пришли к выводу: покушения не было. Все придумал сам Шульга. Что было на самом деле?
— Было так. Поздно вечером Шульга возвращался домой. И когда его СААБ въехал во двор, вдруг выстреливают по бокам — на расстоянии — два фейерверка. Естественно, внимание водителя — на яркие вспышки. И в эту секунду перед машиной появляется человек, который начинает стрелять в лобовое стекло.
— И ни в кого не попадает.
— Почему? Он попал.
— В плюшевую собаку.
— Дело в том, что на сиденье рядом с водителем действительно лежала игрушка. Была суббота. А водитель в воскресенье собирался ехать к родственникам, купил собаку. Поскольку Володя в тот вечер немного выпил и ему было неважно, он пересел на заднее сиденье, а игрушку перекинул на переднее. После выстрелов, когда делали экспертизу, выяснили, что пули были с мягким свинцом.
— А у них что — убойная сила больше?
— Такая пуля с оболочкой из мягкого свинца, если попадает в тело, там все разворачивает, что гарантирует верную смерть.
— Если все так серьезно, почему ж дело закрыли?
— Уже открыли! А сначала действительно закрыли, сказали, что это было хулиганство, а не покушение на убийство. Мало того: первым, кто приехал на место происшествия, был все тот же г-н Мирошниченко, начальник Шевченковского РУВД. Еще не провели экспертизу, а он уже сказал, дескать, это — «лжепокушение». По крайней мере так это пересказал сам Шульга.
«Приблизительно так же отреагировал и Луценко в 2006 году, — продолжил Бойко. — Он заявил, что у него есть кассета, на которой видно, что никто не пытался убить Шульгу!
Вопрос: а где это снималось, чья видеокамера? Оказывается, напротив дома Шульги есть какое-то офисное помещение, а у этого офиса есть камера, которая все фиксирует, и она вроде бы засняла то, что происходило у подъезда… В общем, прослушав все это, мы попытались объяснить Луценко, что заснять на видео с такого расстояния и под таким ракурсом, к тому же ночью просто технически невозможно. Чистой воды «липа», которая была сделана для министра МВД!
И что вы думаете? Почему-то сразу у Луценко пропала кассета. Но он до сих пор говорит, что то было «лжепокушение», которое придумал сам Шульга. И теперь уверяет, что на Герцена, 9 произошел несчастный случай!
Поэтому-то я и не верю, что будет честное расследование».
— Правда ли, что есть завещание, где Шульга отписал и вам что-то?
— Да.
— Вообще-то нечасто клиенты отписывают имущество адвокатам… Кстати, а вы давно с Шульгой работали? Лет 10?
— Нет. Где-то два, два с половиной года. А то, что завещание написал, так я ж его не просил. Наоборот, говорил: «Ну зачем это?» А он: «Если я погибну, ты будешь у меня душеприказчиком»… Мне сегодня вручили одну газету — там статья обо мне с явными грязными намеками. Не сомневаюсь, что журналистам дали текст: напечатайте, намекните очкастому, то есть мне, что случится, если продолжит вякать.
— И что же случится?
— Обвинят в убийстве меня.
Кусок возле МИДа
— Один из политиков, входящих в окружение Ющенко, сказал мне такое свое предположение: Шульгу, мол, могли убрать из-за земли. У вашего клиента ведь была собственность — в районе Михайловской площади, недалеко от МИДа…
— Да, есть кусок земли.
— И Шульга собирался в 2008 году построить там музей искусства. Он даже обронил такую фразу: «Васюник спросил: «Володя, когда уже начнешь строить музей?», я ответил: «Когда мои компаньоны не заложат в фундамент взрывчатку». Убрать из-за этого куска земли могли? Хоть вы и адвокат, а не следователь, тем не менее…
— Строительством музея занимались совершенно другие люди, не из «Фокстрота». Так что у меня в отношении смерти Шульги две версии, о которых я сказал в начале интервью. И какая из них доминирует, не берусь утверждать. Что же касается моей профессии, то «в прошлой жизни» я был следователем прокуратуры. Работал в Славутиче, Чернобыле, а потом в Киеве… Помните «дело Степана Хмары» в 91-м году?
— Это когда следователь, как писали, «зажимал Хмаре пальцы дверью». Не вы ли это, случайно?..
— (смеется) Да, тот самый следователь Бойко — перед вами.
— Ладно, оставим прошлое, вернемся к Шульге. Вы не пытались каким-то образом выйти на бывших его друзей, по крайней мере влиятельных знакомых из президентского окружения, чтобы все-таки «дело» не спустили на тормозах?
— Вдова Шульги Богдана Пивненко написала заявление на имя Ющенко. Она просила президента, чтобы тот помог разобраться в обстоятельствах смерти мужа. И если есть чья-то вина, привлечь их к ответственности. Послание мы отправили по почте.
— А вообще кто-то из окружения Виктора Андреевича звонил ей? Помощь предлагал?
— Нет, никто из них не позвонил и даже не выразил соболезнование.
— И венки не прислали — как последнюю дань тому, кто столько денег вложил в «Майдан»?
— Скажу так: мне об этом ничего не известно.
